Ловля Каспийской селедки в Волге
К каспийской сельди у нижневолжских рыболовов отношение неоднозначное. Одни воспринимают морскую гостью крайне пренебрежительно, вообще не считая ее за рыбу, достойную внимания. Другие, несмотря на существующий запрет, всегда рады видеть сельдь в своем улове. Впрочем, ей не важно, как относятся к ней рыболовы. Популяция сельди в последние годы чувствует себя хорошо, и, по моим наблюдениям, постоянно растет, приходя из Каспия многочисленными стадами и нагуливаясь на речных просторах в течение всего лета.
К примеру, последние несколько лет паводок был низким и коротким. Соответственно, и сельди было немного, к тому же она выбирала понятные только ей маршруты передвижения. Бывает, что основная масса сельди идет в верховья, прижимаясь к левому берегу. А в какой-то год сельди в акватории нашего поселка Волжский было крайне мало, в то время как ниже Волжской ГЭС рыболовы наблюдали многочисленные косяки этой рыбы. Тогда выяснилось, что селедка вновь выбрала неожиданный путь миграции, поднявшись до нерестилищ по руслу р. Ахтубы.
Идущая на нерест из Каспия сельдь не прочь пополнить запас калорий перед ответственным периодом своей жизни. Этим и пользуются многочисленные охотники за этой рыбой. В период «селедочной лихорадки» на берегу можно увидеть людей разного возраста, даже тех, кто в другое время года вообще не берет в руки удочку.
Самая массовая охота за сельдью продолжается с последней декады мая до середины июня. В это время на Нижней Волге происходит вылет насекомых — комаров и мошки, которые в иные безветренные дни делают пребывание на Волге просто невыносимым. Но даже массированные атаки кровососов не могут охладить азарта и пыла охотников за сельдью.
Впрочем, несмотря на свою массовость, «лихорадка» эта быстро сходит на нет, и уже к концу июня на берегу Волги редко встретишь рыболова, специально охотящегося за сельдью. Однообразная бесхитростная ловля успевает наскучить своей монотонностью и предсказуемостью. И действительно: какой интерес ловить, если без труда и особых рыболовных навыков удается «накосить» ведро, а то и больше «каспийской пришелицы»?
Попавшаяся па крючок сельдь истово дергается, что вкупе с вытаращенными глазами придает ей «психически нездоровый» вид. Сквозь серебристую чешую у «бешенки» выпирают ребра — видно, не так уж легко дается ей дальний путь из Каспия, да еще и против стремительного течения. Мясо сельди изобилует мелкими костями, да к тому же постновато. Скажем прямо — кушанье на любителя…
Во-первых, за долгие зимние месяцы они попросту успевают соскучиться по этой рыбе.
Во-вторых, попавшаяся на крючок сельдь сопротивляется довольно отчаянно, до последнего борясь за свою жизнь. В процессе борьбы зачастую сельдь теряет большую часть чешуи, которая сидит на теле очень слабо. Поэтому, даже если рыболов специально не охотится за сельдью, но она случайно села на крючок при ловле других рыб, приходится забирать «самоосвободившуюся» от чешуи рыбу, потому что она все равно обречена на гибель.
И тут никак нельзя одобрить действий тех рыболовов, кто ловит сельдей по принципу «поймал — отпусти». Я убежден, что изрядная ее доля все равно погибает после того, как побывала на крючке. И это не домыслы, а факт, который подтвержден реальными наблюдениями.
И третья причина, по которой рыболовы столь азартно ловят селедку — это банальная жадность. Многие вылавливают сельди столько, что — совершенно ясно! — не смогут употребить в пищу такое ее количество. Но при этом они продолжают рыбалку, не в состоянии остановиться. Однако и удовольствие от вываживания, и эти алчные рыбозаготовки имеют свой предел. И, как я уже упомянул, к концу первого летнего месяца плещущиеся косяки сельди уже не вызывают у рыболовов лихорадочного блеска в глазах — каспийскую гостью оставляют в покое, давая ей возможность завершить нерест и восстанавливать силы перед возвращением в Каспий.
Классик рыболовной литературы Л. П. Сабанеев пишет, что каспийскую сельдь в прибрежных волжских хуторах не зря прозвали «бешенкой». Он предполагает, что после бурного нереста эта рыба настолько выбивается из сил, что начинает кружиться на одном месте, будто действительно обезумела, и в итоге погибает. Из-за такой особенности поведения сельди местные жители издавна считали эту рыбу зараженной какой-то опасной болезнью, а потому боялись употреблять «бешенку» в пищу.
Я много наблюдал за перемещениями сельди, в том числе и в период нереста, и ни разу не видел на поверхности реки крутящихся на одном месте «бешенок». Но кое в чем наблюдательный естествоиспытатель был прав — взрослые сельди действительно погибают после нереста.
По свидетельству ученых, в основном в продолжении рода принимают участие сельди трех-шестилетнего возраста, «Почтенного возраста» рыбы, отнерестившись последний раз, не утруждают себя обратной дорогой к Каспию, а погибают прямо здесь, рядом с местами своих нерестилищ, где сами когда-то появились на свет. Каждый год в июне тушки крупных сельдей несет по течению, их выбрасывает прибойной волной на берег и запутывает в корнях упавших в воду деревьев. Из-за этого прибойные берега превращаются в рыбьи «братские могилы», а над рекой стоит такой смрад, который заставляет откладывать начало купального сезона на неопределенный срок. И даже жадные вороны, которые первое время радуются дармовой поживе, уже смотреть не могут на разлагающиеся селедочные тушки.
И если в годы с низким весенним паводком ситуация с почившей селедкой была терпимой, то прошедшим летом, когда воды и сельди было очень много, посленерестовый селедочный мор достиг небывалых размеров. Долго еще, прежде чем начать рыбалку в выбранном месте, нам с женой приходилось хоронить в песке почти истлевшие рыбьи тушки.
После икромёта, селёдка не спешит скатываться обратно в Каспий. Вместо этого она продолжает нагуливаться на просторах Волги, жадно поедая молодь других рыб. Каспийская гостья может задерживаться у нас до конца августа, иногда при стабильно теплой погоде даже в сентябре можно наблюдать на поверхности воды обширные «котлы», которые образует охотящаяся селедка. Особенно многочисленны они в вечернее и утреннее время. Но и днем прожорливая сельдь не прекращает охоту.
Во второй половине лета почти никто в Волге сельдь не ловит. Главным образом потому, что на крючок в это время попадаются мелкие рыбы — не тяжелее 200 г.
Для сравнения: в начале лета на крючок нередко «влетают» рыбины весом до 500 г. Однако эти «матерые» особи массово погибают после нереста, а охотящиеся косяки образует молодая сельдь. Но то, что на просторах Волги нагуливается преимущественно мелкая селедка, вовсе не означает, что у этой рыбы плохой аппетит. Рыболовы наблюдают, как огромные стаи сельди устраивают облавные охоты на рыбью молодь, образуя крупные «котлы» подобно окуню или жереху.
Охота сельди проходит шумно и зрелищно: прожорливые рыбины, гоняя поверху стаи кормовой рыбешки, плещут хвостами и часто полностью выскакивают из воды, блестя на солнце серебристой чешуей с металлическим отливом. Вода в месте сельдевых атак будто вскипает от мечущегося в панике малька. И над всей этой вакханалией с дурными криками носятся чайки, подбирая подбитых и ослабевших рыбешек. Селедочные «котлы» можно наблюдать у прибойных берегов, рядом с коряжниками, на речной стремнине и обширных плесах, и даже в полузакрытых затонах, куда эта рыба тоже заходит.
Спиннингисты, которые в конце июля и в августе начинают охотиться с лодки за жерехом и окунем, недолюбливают сельдь за ее способность маскироваться под «приличную рыбу». К примеру, заметит такой рыболов в бинокль скопление чаек и всплески кормящейся рыбы, подойдет на моторке на малом газу и с волнением сделает дальний заброс. Но на крючке незамедлительно окажется не вожделенный жерех и даже не окунь, а все та же каспийская гостья — мелкая, костлявая, до безобразия наглая и жадная сельдь!
В азарте охоты сельдь попадается на все спиннинговые приманки: вращающиеся и колеблющиеся блесны, силикон, некрупные воблеры, предназначенные для жереха мушки и вабики. Сильно докучает она и любителям ловли на донные снасти. Если забросить живца с расчетом на судака, то работать снасть начнет только в кромешной темноте — до этого времени наживку с крючка будет ловко и безнаказанно сбивать селедка.
Да и нам при ловле на фидер леща, карася и другой мирной рыбой не удается избегать поклевок каспийской пришелицы. На червя эта рыба зарится редко, но если выматывать снасть после того, как крючок обглодает мелочь, глазастая бестия быстро замечает в воде его блеск и, догнав его уже у самого берега, жадно заглатывает. Был у нас и такой случай, когда в азарте охоты сельдь бросалась на приводнившуюся оснастку и тут же садилась на крючок, не давая ему даже опуститься на дно.
Однажды мы с женой рано утром спиннинговали с обрывистого берега, постоянно подмываемого струей прибойного течения. Время было часов шесть утра, когда на наши снасти, настроенные для ловли жереха (кастмастер на конце снасти с привязанными выше него на коротких поводках белыми твистерами), стали регулярно попадаться сельди. А потом солнце поднялось выше над горизонтом, и мы увидели просто огромный косяк сельди, который кружился рядом с берегом, как и морских подводных съемках. Там наверняка были тысячи особей!
Насколько мне известно, никто из современных ученых не пытался оценить, сколько молоди рыбы уничтожает сельдь за несколько месяцев своего летнего нагула в Волге. Но, визуально оценивая огромный масштаб селедочных охот, которые длятся все лето, думаю, что цифра могла бы получиться внушительная. Причем вполне допускаю, что сельдь поедает не только молодь уклейки, плотвы или другой кормовой рыбы, по и выбивает потомство более ценных и интересных для рыболовов пород — того же жереха, голавля, чехони.
Более того, имея схожий с жерехом и чехонью характер питания, каспийская сельдь вполне может составлять им (и я уверен, что составляет!) прямую пищевую конкуренцию, И если жерех как более крупный хищник еще может противостоять селедочной оккупации, то вот с чехонью дело обстоит гораздо хуже. В наших водах чехонь в последнее время попадается крайне редко и в основном некрупного размера. Я склонен связывать это с тем, что рыбу-саблю успешно вытесняет более прожорливая и многочисленная каспийская сельдь.
При этом каспийская сельдь занесена в Красную книгу России, и повсеместно запрещена к вылову действующими правилами рыболовства. Хотя многие рыболовы (и я в их числе) в последнее время ставят под сомнение целесообразность и обоснованность такого запрета для рыболовов-любителей. Как сообщает Каспийский научно-исследовательский институт рыбного хозяйства (ФГБНУ «КаспНИРХ»), только за семь лет — с 2007 по 2014 годы — численность сельди в Каспии возросла в 6,3 раза!
В текущем 2016 году астраханским рыбакам-промысловикам выделили квоту на вылов 220 тонн сельди. А вот рыболовы-любители Астраханской и Волгоградской областей по-прежнему не могут получить разрешение на ловлю сельди официально. Но, как я уже отметил в начале статьи, этим запретом, особенно весной и в начале лета, пренебрегают очень многие.
Возможно, что когда-то каспийская сельдь переживала не лучшие времена, и ее популяция действительно нуждалась в защите и охране. Но в последние годы мы — рыболовы-любители — наблюдаем диаметрально противоположную картину, совсем не похожую на то, что сельдь является малочисленным и вымирающим видом рыбы. Такое определение подходит для осетровых и некоторых других видов волжских рыб (миноги, белорыбицы и т. д.), которых большинство рыболовов видели только на картинах. А вот с каспийской сельдью дело обстоит совершенно иначе.
